Экзистенциальная изоляция и нарциссизм, различаясь в своих основных определениях, тем не менее, пересекаются, проливая свет на особенности человеческой психики и нашу внутреннюю потребность в связях. Экзистенциальная изоляция — это глубокое переживание одиночества, причем не только в физической сфере, но и на эмоциональном и когнитивном уровне. Она включает в себя глубокое ощущение отстраненности от других людей, иногда даже на фоне, казалось бы, полноценных отношений. Как метко заметил Ялом (Yalom, 1980), это ощущение представляет собой пропасть между собой и миром, которая часто остается даже тогда, когда мы окружены надежными узами.
Нарциссизм, напротив, проявляется как открытая озабоченность собственными желаниями и амбициями. Как отмечают Кэмпбелл и Миллер (Campbell & Miller, 2011), он включает в себя завышенное чувство собственного достоинства, исключительность и ощутимое отсутствие эмпатии. Более того, люди с нарциссическими тенденциями часто ищут одобрения и восхищения у окружающих (Morf & Rhodewalt, 2001).
Учитывая наше врожденное стремление к принадлежности и общению, неудивительно, что эти два состояния могут переплетаться. Люди, испытывающие непреодолимую тяжесть экзистенциальной изоляции, могут склоняться к нарциссическим тенденциям как к средству преодоления пропасти разобщенности. И наоборот, те, кто погружен в нарциссическое поведение, могут оказаться в изоляции из-за своей неспособности видеть дальше собственных потребностей.
В данном эссе мы исследуем сложный танец между экзистенциальной изоляцией и нарциссизмом, утверждая, что их взаимодействие представляет собой многогранную динамику, где присутствие одного может усугублять другое. С помощью экзистенциальных и психологических линз мы попытаемся раскрыть истоки и результаты этих состояний, а в завершение обсудим, как экзистенциальная терапия может стать маяком надежды и разрешения проблемы.
Определение понятия «экзистенциальная изоляция»
Экзистенциальная изоляция как концепция подвергалась тщательному анализу в разные времена, опираясь как на философские размышления, так и на эмпирические исследования. По мнению Ялома (Yalom, 1980), изоляция не является монолитным переживанием, она имеет свои нюансы. Он классифицирует ее по трем различным типам: межличностная, внутриличностная и экзистенциальная. Если межличностная изоляция возникает из-за отсутствия социальных взаимодействий, то внутриличностная — из-за разобщенности внутри самого себя. А вот экзистенциальная изоляция стоит особняком, проявляясь как глубокое чувство одиночества в своих переживаниях, обусловленное убежденностью в их уникальности и непостижимости для других.
Философское предложение Хайдеггера (1962) рисует человеческое существование как «брошенность в мир» — состояние » заброшенности». Как люди, мы оказываемся в сфере, созданной не нами, и вынуждены бороться с реальностью смертности и конечности. Осознание этого, по мнению Хайдеггера, может породить глубокое чувство экзистенциальной изоляции. Для него это состояние одиночества — не просто следствие, а неотъемлемая черта нашего существования. Смирившись с собственной «заброшенностью», мы получаем представление о своем положении во Вселенной и о своих связях с другими человеческими существами.
Сартр (2003), сплетая несколько иной гобелен, утверждает, что сама наша свобода, составляющая суть человеческой природы, может быть изолирующей. Каждый выбор, который мы делаем без посторонней помощи и в одиночестве, имеет вес и последствия. Эта внутренняя свобода в сочетании с невозможностью по-настоящему погрузиться в чужую психику создает барьер. Сартр называет это «фактичностью» нашей субъективности, пропастью, которая может вызвать чувство отстраненности и отчужденности. Однако Сартр верил в искупление: несмотря на присущую человеку изоляцию, он все же может обрести цель, приняв свою свободу и живя аутентично.
В более эмпирическом ключе недавние исследования, такие как работа Pinel, Long, Murdoch и Helm (2017), подчеркивают субъективный характер экзистенциальной изоляции. Они постулируют, что ее интенсивность и частота у разных людей различны. Примечательно, что некоторые личностные конструкты, например нарциссизм, могут влиять на то, как человек переживает это глубокое уединение.
Экзистенциальный взгляд на нарциссизм
В основе экзистенциализма лежит убеждение, что человеку свойственно самому определять свою цель и значимость. Такая автономия, хотя и расширяет возможности человека, но в то же время порождает тревогу экзистенциального характера, требуя делать выбор без какого-либо космического компаса. В этом случае нарциссизм может стать убежищем, усиливающим самооценку, позволяющий избежать такой экзистенциальный дистресс (Хайдеггер, 1962; Мэй, 1958; Сартр, 2003).
Мартин Хайдеггер (1962) подчеркивал важность того, что для обретения смысла жизни индивид должен противостоять своему существованию и отвечать за свои действия. Рассуждая о «Dasein», или состоянии бытия человека в мире, он подчеркивает, что нарциссизм позволяет человеку избежать этой конфронтации, оказавшись в плену самовосприятия. Хайдеггер формулирует, что «Dasein всегда понимает себя в терминах своего существования — в терминах возможности себя: быть собой или не быть собой» (Хайдеггер, с. 33, 1962). Это, на мой взгляд, отражает путь осознания своего существования, подчеркивает самопричастность. Нарциссизм же, напротив, препятствует аутентичности и реальному пониманию цели жизни.
Философия Сартра предлагает больше ясности. Он вводит понятие mauvaise foi, то есть буквально «плохая вера», «недобросовестность» или «вера самообмана» как сферу, где люди посредством самообмана уклоняются от ответственности за присущую им свободу. Здесь нарциссизм материализуется как воплощение «недобросовестности», позволяя человеку облечь себя в идеализированный образ, уклоняясь от подлинных экзистенциальных отношений.
Хотя экзистенциальные мыслители могут признавать нарциссизм как человеческую наклонность — возможно, как результат нашего стремления к смыслу, — он не всегда считается достойным одобрения (Shaw, 2000; van Deurzen-Smith, 2000; Yalom, 1980). Учитывая, что нарциссизм переплетается со всеми аспектами нашего существования — биологическими, психологическими, культурными (van Deurzen-Smith, 2000), — он, несомненно, занимает видное место в нашем земном существовании. Однако стоит отметить, что люди порой могут проявлять такие черты, как самодостаточность, эксплуатация или отсутствие эмпатии.
Для того чтобы расшифровать экзистенциальную загадку человека, как считает ван Дёрзен-Смит (2000), необходимо проследить физическую, личностную, социальную и духовную стороны жизни, проанализировать их пересечения. Учитывая повсеместное распространение нарциссизма, он, несомненно, заслуживает изучения во всех этих экзистенциальных измерениях.
Связь между экзистенциальной изоляцией и нарциссизмом
Проходя человеческий путь, мы сталкиваемся с экзистенциальной загадкой: в то время как мы рождаемся и покидаем мир в одиночестве, наши глубинные желания жаждут связи с другими. Этот глубокий диссонанс часто заставляет некоторых людей отдавать предпочтение самооценке, иногда за счет других или путем попытки погружения в коллектив.
Нарциссические личности часто рассматривают свою личность через ограничительную призму, подчеркивая либо силу, либо уязвимость, либо постоянную жажду самоутверждения. Такое ограниченное восприятие себя препятствует подлинному самосознанию, усиливая чувство экзистенциальной отстраненности. Стоит отметить, что хотя каждый человек сталкивается с чувством экзистенциального одиночества, его глубина и резонанс различны (см. Томпсон, 2015, Ялом, 1980 и др.).
Выраженное чувство изолированности нарцисса усиливают различные процессы:
1. Тактика контроля: Движимые потребностью в утверждении, нарциссы часто используют контролирующее поведение, что приводит к подрыву доверия и последующему отчуждению в отношениях.
2. Недостаток эмпатии: выраженный дефицит эмпатии ограничивает способность нарцисса воспринимать различные точки зрения, что усиливает его чувство изолированности.
3. Бесконечная погоня за одобрением: Вечная охота за признанием часто приводит к тому, что даже в окружении других людей они чувствуют себя пустотой, что препятствует установлению подлинных человеческих связей.
4. Эфемерное удовлетворение: Любое чувство удовлетворения от достигнутых успехов, как правило, недолговечно и вновь погружает человека в ощущение пустоты.
5. Контрпродуктивные механизмы преодоления: Часто нарциссы прибегают к тактике избегания, эмоциональной замкнутости и сильной самопоглощенности, что только усиливает их чувство разобщенности.
Замысловатый танец экзистенциального одиночества усиливает нарциссическое поведение. Постоянное чувство отстраненности, усугубляемое экзистенциальным вакуумом, разжигает пламя их стремления к внешнему подтверждению. Сложное переплетение этих процессов предрасполагает нарциссов к более глубокому состоянию экзистенциального одиночества, чем большинство других.
Актуальность для психотерапевтической практики
Человеческий путь переплетен с переживаниями экзистенциальной изоляции и нарциссических тенденций. Для экзистенциальной терапии это не просто понятия, а фундаментальные переживания, играющие ключевую роль в формировании множества психологических проблем. Понимание их нюансов очень важно для терапевта, стремящегося глубже понять внутренние проблемы клиента.
Изучение сложной взаимосвязи между экзистенциальной изоляцией и нарциссизмом позволяет терапевту разглядеть глубинные проблемы, которые могут усугублять трудности клиента. В основе экзистенциальной терапии лежит стремление к установлению подлинных человеческих связей и развитию самосознания. Направляя клиента на путь аутентичности и открытия значимых сторон жизни, экзистенциальный психотерапевт может помочь ему преодолеть замкнутый круг отстраненности и эгоцентризма. Выдающиеся деятели в этой области, такие как Ван Дёрцен (2002), Ялом (1980) и Мэй (1958), подчеркивают глубокое воздействие таких интервенций.
Центральное место в экзистенциальной терапии занимает признание неизбежных экзистенциальных истин жизни: смертность, тяжесть свободы, присущая человеку изоляция и потенциальная бессмысленность (Yalom, 1980). В этих условиях нарциссизм часто может выступать в качестве психологической крепости против данных противостоящих реалий. В ходе терапевтической работы человек может обнаружить истоки своих нарциссических наклонностей.
В стремлении преодолеть экзистенциальное одиночество и нарциссические паттерны неоценимым инструментом могут стать отношения «Я-Ты», концептуализированные Мартином Бубером (2008). Этот терапевтический метод акцентирует внимание на взаимности и подлинности человеческого взаимодействия. Опираясь на эти принципы, терапевт может способствовать самоанализу, личной ответственности и развитию эмпатии. При решении проблемы экзистенциальной разобщенности признание ценности взаимных человеческих связей может направить человека на создание более глубоких и плодотворных отношений, смягчая чувство отчуждения.
При борьбе с нарциссическими тенденциями акцент на аутентичных и взаимных отношениях открывает путь к самоанализу, позволяя человеку осознать последствия своего эгоцентричного поведения. Это осознание может стать катализатором перехода от эгоцентризма к культивированию связей, основанных на подлинности и взаимном уважении.
Очевидно, что экзистенциальная психотерапия, основанная на экзистенциалистской философии, дает возможность людям с нарциссическими чертами интроспективно ориентироваться в своем самовосприятии и межличностной динамике, тем самым раскрывая подлинную самость и кристаллизуя личные ценности. Этот терапевтический подход предлагает комплексное рассмотрение проблемы нарциссизма, побуждая клиента к личностной самостоятельности вместо того, чтобы приписывать свои проблемы исключительно внешним силам.
Заключение
Пересечение экзистенциальной изоляции и нарциссизма является сложным и глубоко укоренившимся в гобелене человеческого существования. Экзистенциальная изоляция обусловлена нашим одиноким путешествием в этот мир и уходом из него, а наш опыт пребывания в нем окрашен нашими уникальными перспективами и жизненными перипетиями. Параллельно с этим нарциссизм, характеризующийся грандиозностью, низкой эмпатией и неустанным стремлением к самоутверждению, бросает заметную тень на межличностные отношения.
Между этими конструктами существует интересная взаимосвязь: для некоторых людей пропасть экзистенциальной изоляции может быть преодолена нарциссическими тенденциями, служащими защитным фасадом от чувства глубокой отстраненности и пустоты. И наоборот, нарциссическая душа может попасть в замкнутый круг одиночества, когда сосредоточенность на себе становится препятствием для подлинных человеческих отношений.
В терапевтическом ландшафте экзистенциальная терапия выступает в роли маяка, предлагая пути преодоления этих проблем. Укрепляя прочные и искренние отношения, раскрывая корни нарциссического поведения и сталкиваясь с присущими жизни экзистенциальными реалиями, этот терапевтический подход стремится направить человека к более основательной, связанной и осмысленной жизни.
Перевод с английского — М.Карлин
Об авторе
Макс Карлин — практикующий психолог, экзистенциальный терапевт-практикант в Новой школе психотерапии и консультирования (NSPC — Экзистенциальная академия) и Миддлсекском университете в Лондоне. Консультант руководителей и специалистов в различных отраслях и странах по вопросам лидерства и помогает ориентироваться в повседневной жизни, ставить цели, принимать решения, разрешать конфликты и находить смысл в условиях неопределенности и в сложных обстоятельствах. В академической работе, он увлечен исследованием того, как психотерапия может способствовать социальным изменениям и сделать мир лучше. Основатель и соредактор журнала «Интегративная психотерапия и системный анализ».
Использованная литература
Baumeister, R. F., & Vohs, K. D. (2001). Narcissism as Addiction to Esteem. Psychological Inquiry, 12(4), 206–210. http://www.jstor.org/stable/1449473
Buber, M. (2008). I and Thou. Howard Books.
Campbell, W. K., & Miller, J. D. (Eds.). (2011). The handbook of narcissism and narcissistic personality disorder: Theoretical approaches, empirical findings, and treatments. John Wiley & Sons, Inc.. https://doi.org/10.1002/9781118093108
Heidegger M. Macquarrie J. & Robinson E. (1962). Being and time (1st English). Blackwell.
May, R. (1958). Man’s search for himself. W.W. Norton & Company
Morf, C. C., & Rhodewalt, F. (2001). Unraveling the paradoxes of nar- cissism: A dynamic self-regulatory processing model. Psychologi- cal Inquiry, 12, 177–196. doi:10.1207/S15327965PLI1204_1
Pinel, Elizabeth & Long, Anson & Murdoch, Erin & Helm, Peter. (2017). A prisoner of one’s own mind: Identifying and understanding existential isolation. Personality and Individual Differences. 105. 54-63. 10.1016/j.paid.2016.09.024.
Raskin, R., & Terry, H. (1988). A Principal-Components Analysis of the Narcissistic Personality Inventory and Further Evidence of Its Construct Validity. Journal of Personality and Social Psychology, 54, 890-902. http://dx.doi.org/10.1037/0022-3514.54.5.890
Robins, R. W., & Beer, J. S. (2001). Positive illusions about the self: Short-term benefits and long-term costs. Journal of Personality and Social Psychology, 80(2), 340–352. https://doi.org/10.1037/0022-3514.80.2.340
Sartre, J.-P. (2003). Being and nothingness (H. E. Barnes, Trans.; 2nd ed.). Routledge.
Shaw J. A. (2000). Narcissism as a motivational structure: the problem of personal significance. Psychiatry, 63(3), 219–230. https://doi.org/10.1080/00332747.2000.11024914
Thompson, Merlin. (2015). Authenticity in Education: From Narcissism and Freedom to the Messy Interplay of Self-Exploration and Acceptable Tension. Studies in Philosophy and Education. 34. 10.1007/s11217-015-9459-2.
Twenge, J. M., & Campbell, W. K. (2009). The narcissism epidemic: Living in the age of entitlement. Free Press.
van Deurzen-Smith, E. (2000). Everyday mysteries: Existential dimensions of psychotherapy. New York: Routledge.
Yalom, I., (1980). Existential psychotherapy. New York, NY: Basic books.
